Фыррр
«Ну что?.. – подумал я. – Укатали Сивку крутые горки? Хоть взывай о помощи к духу тайги и кричи ему: «Мы с тобой одной крови, ты и я!..»»
– Фыррр!.. – вдруг раздалось откуда-то из-за спины.
Чуть ли не в священном ужасе я обернулся и увидел «духа тайги» в виде лося с огромными ветвистыми рогами. Лось стоял примерно метрах в трех от меня и с удивлением разглядывал мою сидящую на корточках фигуру.
– Мы с тобой одной крови, ты и я! – неожиданно для самого себя сказал я лосю.
– Фыррр?.. – удивленно переспросил лось.
– Фыррр, фыррр… – торопливо подтвердил я и добавил: – Слышь, брат, ты бы побегал тут вокруг… Глядишь, эти черти наверху и отвяжутся… Подумают, что тут пара лосей по ельнику гуляет…
Лось внимательно посмотрел мне в глаза, слегка наклонив голову набок, затем, вскинув голову наверх, взглянул на вертолет и, повернувшись, молча пошел величественной походкой вниз по пологому склону сопки, вдоль по узкой просеке, бывшей когда-то старой лесовозной дорогой. Через пару минут он скрылся в ночном тумане. Вертолет еще с минуту повисел над головой, а затем медленно полетел вслед за лосем…
«Неужели сработало?.. – подумал я. – Чудны дела Твои, Господи!»
С того места, где я сидел под елью, вертолета уже не было видно, но судя по рокоту его моторов он медленно облетел пару раз вокруг сопки, а затем, увеличив скорость, улетел обратно на восток. Какое-то время я все еще слышал отдаленный рокот, затем наступила тишина.
«Ну и чего ты тут сидишь? – спросил внутренний голос. – Думаешь, на этом все и закончилось? Ишь, губы раскатал! Закатай обратно, поскольку наземная группа захвата с собаками тут будет не позднее, чем через полчаса…»
А может и не было никакого внутреннего голоса… Но, тем не менее, пару минут спустя я уже на рысях пересекал очередное болото в западном направлении, с ожесточением прощупывая свой путь срубленной накануне трехметровой вагой. Взлетев на очередную сопку, я увидел впереди необъятные просторы Пяозера, простиравшего свои воды до самого горизонта. От этого пресноводного моря меня отделяли лишь пара километров болот и сопок. Двигаться дальше на Запад было просто самоубийством, поскольку я не мог позволить, чтобы предполагаемая погоня за моей спиной прижала меня к берегу озера. Резко повернув на юг, я уткнулся в непроходимые топи болот, которые можно было обойти, лишь сделав порядочный крюк на восток – прямо в лапы пограничного спецназа, идущего по моим следам. Оставалось лишь двигаться на север, уповая на то, что удастся вырваться из этих пойменных болот на таежные просторы северной Карелии. Вот тут собственно все и произошло…
Я не сразу сообразил, что угодил в настоящую ловушку. Уже довольно долго я двигался по своеобразному коридору приблизительно с полкилометра шириной. Справа и слева от меня были непроходимые топи, сзади – вероятная погоня, а впереди – полная неизвестность. Погода, похоже, решила придти мне на помощь – слегка стемнело из-за заволокших небо туч и начал накрапывать моросящий дождь. Я почувствовал, что что-то не так – сразу, как только перемахнул через вставшую на моем пути сопку из белого мрамора, заросшую редким смешанным подлеском. Повеяло вдруг каким-то буквально могильным холодом и появилось щемящее чувство опасности, несмотря на то, что я и так последние пару часов двигался практически на одном адреналине – куда же больше!.. Но одно дело уходить от вероятной погони, которой вполне могло бы и не быть в действительности, и совсем другое – острое ощущение невидимой, и от того еще более страшной, смертельной опасности, вставшей прямо на пути. А на моем пути встала… все та же непроходимая топь, которая доселе окружала меня с двух сторон. Похоже, что в этом месте стены «коридора» сходились и я оказался на своеобразном полуострове, окруженном с трех сторон непроходимой топью. Эта была настоящая мышеловка – тупик. А из любого тупика есть лишь один единственный выход – назад. Но это самое «назад» в данном случае означало прямой путь прямо в лапы моих предполагаемых преследователей. Еще с вершины только что пройденной сопки я видел, что меня отделяет от спасительных таежных зарослей на севере какие-то полкилометра болотистой местности, но лишь подойдя к краю этого болота, я увидел, что дальше пути нет – передо мной лежала абсолютно непроходимая в это время года трясина…
– Муааа-ха-ха-ха-ха!!! – Вдруг в полной тишине раздался леденящий душу хриплый сатанинский хохот перемежающийся уханьями и оханьями, несущимися откуда-то из болота.
Я почувствовал, как волосы зашевелились на моей голове, и лоб покрылся холодной испариной. В ужасе я всматривался в клубящийся туман над болотом, лихорадочно вспоминая о тех страшилках, о которых мне рассказывал Глеб, памятуя эти края. И тут я увидел ее… Кикимора висела на высохшем дереве, обхватив его ногами и руками, прямо посередине болота. На ней был накинут какой-то темный балахон, оставлявший непокрытой непропорционально большую голову с двумя четко очерченными рогами на ней. Из-за непогоды, тумана и расстояния я мог разглядеть лишь ее силуэт, но мне и этого хватило… Никогда не думал, что в каких-то трехстах метрах от себя я увижу собственными глазами реальное исчадие ада!..
– Во, блин! – выдохнул я, еле устояв на вдруг ставшими ватными ногах, заметив, как полыхнули кроваво-красным цветом жуткие глаза кикиморы, в которых отразился отблеск на секунду выглянувшей из облаков луны. – Вот так, очевидно и сходят с ума!..
– Фыррр… – кто-то пренебрежительно фыркнул за спиной.
Пока я, изумленный внезапным появлением моего старого знакомого, соображал, как мне на это реагировать, лось, пройдя в паре шагов от меня, подошел к краю болота, вытянув голову, шумно понюхал воздух, резко топнул передней ногой и вдруг фыркнул громким негодующим фырком: «ФЫРРР!!!»
В ужасе я увидел, как кикимора сорвалась с дерева, резко взмахнула полами своей хламиды и бесшумно устремилась в нашу сторону. «Она еще и летать умеет!» – ужаснулся я… Секунду спустя я катался по траве, задыхаясь от истерического смеха, разглядев, наконец, что кикимора оказалась в действительности огромным филином, с размахом крыльев метра в полтора и двумя симпатичными ушками, выглядевшими совсем как рожки со стороны. А может быть – настоящая кикимора просто канула в болото и выпустила филина вместо себя?.. Кто же теперь разберет!.. Тем не менее, я почувствовал некоторое облегчение, но как выяснилось – преждевременно. Внезапно ветер донес отдаленный собачий лай, оттуда – со стороны ожидаемого появления преследователей.
– Фыррр?.. – настороженно спросил лось.
– Да, приятель! – ответил я лосю. – Собаки… Охотничий сезон в полном разгаре!
– Фыррр?! – удивился лось.
– Де нет, не на тебя… На лосей сезон начнется только осенью. А на таких как я, охотничий сезон здесь длится круглый год.
– Фыррр?.. – сочувственно переспросил лось.
– Похоже, что да! – подтвердил я, – Полный фыррр! Самое плохое, что, судя по лаю, это не пограничные овчарки, а охотничьи лайки местных жителей. Мне об этом рассказывал Глеб… Иногда пограничники просят помощи у местных охотников, поскольку местные собаки могут взять под дождем след недельной давности. Ну а поскольку через эту топь явно не пройти, то остается только дожидаться здесь загонщиков…
– Фыррр!.. – пренебрежительно фыркнул лось.
– Что ты имеешь в виду? – удивленно переспросил я его.
Лось ничего не ответил, но повернувшись, вдруг пошел прямо в трясину, кивнув головой, как бы приглашая следовать за собой…
Этот переход был похож на плутание в лабиринте. Каким-то внутренним чутьем лось улавливал направление петляющей замысловатыми зигзагами тропы в трясине. Я шел за ним, след в след, по колено в трясине, и видел, как буквально на глазах выпрямляется примятая молодая осока и спустя считанные секунды за нашей спиной не оставалось никакого намека на то, что здесь кто-то прошел. Выйдя на противоположный северный берег болота, я поспешил к спасительной кромке подступающего хвойного леса, обогнав лося на бегу. И только вступив в густые заросли ельника – я почувствовал себя в относительной безопасности: во всяком случае, меня уже нельзя было разглядеть с той стороны болота, на которой с минуту на минуту могла показаться погоня. К моему удивлению лось не последовал за мной, а повернул обратно к болоту. Остановившись на краю болота, он обернулся, несколько секунд молча смотрел в мою сторону, а затем пошел в обратный путь, петляя по только ему ведомой тропинке в трясине.
«Похоже на то, что здесь заканчивается его территория… – подумал я. – А может он просто решил, что в его присутствии уже больше нет необходимости. Как бы там не было, мне бы лучше убраться с этой опушки куда-нибудь на вершину сопки и там, осмотревшись, уже решать, что делать дальше…»
Через несколько минут я разыскал на гребне сопки неплохое скальное укрытие, с которого великолепно просматривалась местность к югу от сопки. За это время лось уже практически пересек болото в обратном направлении и был всего в нескольких шагах от твердого берега. Внезапно я увидел, как лось, насторожившись, замер на месте. И тут я увидел их… Примерно с десяток человек в камуфляжной форме, с автоматами наперевес, показались на гребне лысой сопки, на юге, в паре сотен метров от лося. Выхватив бинокуляр, я немного замешкался, надевая на объектив специальную капроновую сетку, предотвращающую возможные блики, которые могли быть видны на расстоянии нескольких километров – предосторожность явно не лишняя, поскольку наступал рассвет и в любую секунду луч солнца мог показаться из-за горизонта, как раз там, куда был направлен мой взор. За это время лось, успевший выскочить из болота, убегал по берегу неторопливой рысцой в западном направлении, а отряд пограничного спецназа уже практически спустился с лысой сопки. Как я и предполагал, впереди отряда бежал местный охотник, в брезентовой робе и двустволкой за плечами, держащий на поводке двух больших бурых собак похожих на помесь лайки с волком. Собаки, явно заметили убегающего лося, которого даже успели облаять, но не отвлеклись на него и продолжили идти по следу…
К тому времени, когда отряд добежал до кромки болота, лось уже скрылся, а собаки начали метаться на берегу, лаять, всем своим видом выказывали явное нежелание лезть в трясину, и порывались вдогонку за лосем. Я понял, что наступила кульминация. Несколько пограничников с длинными шестами попытались войти в болото, но быстро отказались от своей затеи, закончившейся тем, что им пришлось вытаскивать одного из своих, рухнувшего в трясину по самые плечи. После чего они собрались в кучу на берегу и о чем-то спорили, ожесточенно жестикулируя. Охотник, размахивая руками, то указывал в сторону ушедшего лося, то тыкал пальцем в направлении трясины… Через какое-то время они видимо о чем-то договорились и охотник, пожав солдатам руки, попрощался и ушел куда-то вслед за лосем, прихватив с собой собак. Оставшиеся военные что-то там колдовали с переносной рацией… Спустя еще какое-то время раздался рокот моторов и из-за сопки вылетел большой вертолет, который приземлился на песчаном берегу болота. Весь отряд в камуфляже погрузился на борт и вертолет, натужно взмыв в небо, тут же взял курс куда-то на восток…
«Ну вот и все! – мелькнула мысль. – Пронесло на этот раз! Вот и не верь после этого в таежных духов! Если бы не лось… Ведь, похоже, он снова вызвал огонь на себя, вернувшись обратно прямо в лапы моим преследователям…»
Я совсем уже собрался устраивать дневку прямо здесь, в скальном укрытии сопки, и бросил еще один взгляд в сторону улетевшего вертолета с пограничниками… Там вдали – над краем лысой сопки, на другой стороне болота – поднимался ярко красный полукруг восходящего солнца. А на фоне этого полукруга стояла величественная фигура лося! Я видел лишь его силуэт, но понимал, что он смотрит сюда, в мою сторону…
– Спасибо тебе, Фыррр!.. – совершенно потрясенный прошептал я сквозь слезы. – Спасибо за то, то спас от погони, не дал сойти с ума при встрече с кикиморой, вывел из западни, проведя сквозь топь… Спасибо, друг, я этого никогда не забуду…
– Мы с тобой одной крови, ты и я! – прошептал ветер в ответ…
«Мистер! МИСТЕР! – обращался ко мне пожилой пуэрториканец, одетый в униформу сотрудника зоопарка. – С Вами все в порядке? Может быть скорую помощь вызвать?»
– Нет, нет… – торопливо пробормотал я, приходя в себя. – Извините, у меня все нормально, просто вспомнилось тут кое-что…
– Ну как знаете… – недоверчиво пробормотал пуэрториканец. – Я извиняюсь, но зоопарк закрывается и Вам нужно поспешить на выход. Там и рейсовый автобус как раз через пять минут подойдет…
– Да, да… – ответил я. – Уже иду…
– Мама, а почему дядя плачет? – раздался за спиной голос негритенка.
– Да тише ты!.. – ответила его мамаша громким шепотом. – Дядя видимо был охотником на лосей, а здесь вот увидел живого лося, и ему стало стыдно за то, что он их убивал. Ну идем, идем скорей! Успеем хоть одним глазком взглянуть на павильон с бабочками…
Я недоуменно проводил взглядом удаляющуюся негритянскую семейку – ни к чему было объяснять им, что никаких лосей я никогда не убивал – и повернулся к вольеру.
– Фыррр? – участливо спросил лось.
– Все в порядке! – ответил я, – Со мной все в порядке, а вот с тобой… Прости меня, Фыррр, но я не в силах помочь тебе…
Я смотрел в бездонные глаза лося и видел в них понимание, но помимо этого и такую надежду, такую боль, такое чисто детское ожидание чуда, что у меня комок подступил к горлу и я, не выдержав, отвел глаза…
«Это авантюра! – сказал внутренний голос. – Причем это не просто авантюра, а УГОЛОВНО НАКАЗУЕМАЯ авантюра! Ну, положим, нехитрое дело отключить сигнализацию зоопарка, вырубить две-три видеокамеры по периметру, связать охранника в воротах и подогнать прямо сюда к вольеру джип с прицепным фургончиком для перевозки лошадей… но так ведь не поместится же! У него же рога под два метра в разлет!..»
А может быть и не было никакого внутреннего голоса… Я поднял лицо и снова встретился глазами с лосем…
– Прости меня, Фыррр, но я не в силах помочь тебе… – повторил я. – Я не в силах помочь тебе прямо сейчас. Придется ждать до осени, пока ты не сбросишь рога. Иначе ничего не получится. Но я вернусь! Я вернусь в рождественскую ночь. Устроим твоим тюремщикам подарок на Кристмас! Когда они к утру схватятся, мы с тобой будем уже на полпути к Онтарио. А на Великих озерах найдется место и еще для одного лося! Потерпи, брат, потерпи еще немного…
Глаза лося как-то сразу потеплели, и он тихо ответил мне: «Фыррр…»
